Нередко законодательная и исполнительная власть принуждает центральный банк проводить политику, нацеленную на достижение максимальных темпов экономического роста. Чаще всего такая политика заканчивается для финансового сектора репрессией — административными ограничениями, заставляющими банки направлять капиталы туда, куда они никогда не вкладывали бы по собственному выбору. Как правило, финансовые репрессии приводят к плачевному результату не только для финансовых учреждений, но и для экономики страны в целом.
Как правило, деятельность центрального банка ограничена денежно-кредитной политикой, пруденциальным регулированием и надзором, а также содействием развитию финансовой системы. Однако на практике его деятельность гораздо шире, законодатели часто требуют от денежных властей активного участия в экономической жизни страны - обязательство содействовать экономической политике правительства нередко закрепляется в законе о центральном банке. В 1950-х гг., когда природа финансовой репрессии и ее последствия были еще не изучены, центральные банки действительно «помогали» исполнительной власти - стимулировали экономический рост и развивали рыночные институты. С течением времени промышленные страны полностью отказались от развивающей функции центрального банка. В настоящее время их первичной целью является внутренняя и внешняя стабильность национальной денежной единицы, т.е. низкая устойчивая инфляция и небольшая амплитуда колебаний валютного курса. В развивающихся странах в обязанности денежных властей продолжает входить стимулирование экономики.
Однако развитие развитию рознь. Индийский экономист Ананд Чандаваркар проводит различие между развивающей (developmental) и содействующей (promotional) функциями центрального банка. Первая реализуется через операции, связанные с гарантиями по займам и страховкам, активное участие в рынках капитала, кредитование приоритетных секторов экономики, введение дифференциальных процентных ставок, таргетирование кредитов и депозитов, опору на госбанки и т.д. Отличительная особенность развивающей функции состоит в том, что она предназначена не для непосредственного развития финансового сектора, а для экономики в целом. А. Чандаваркар полагает, что развивающая функция правомерна только на самых ранних стадиях формирования денежно-кредитного регулирования и от нее следует отказаться через какое-то время.
Отход от этой функции - предварительное условие достижения независимости центрального банка от правительства. Место развивающей функции должна занять содействующая. Она отвечает за меры, создающие положительные примеры в отрасли, уменьшающие операционные и информационные издержки финансового сектора. Выполняя содействующую функцию, центральный банк выступает в роли новатора и катализатора финансового развития экономики, поддерживает экспериментальные проекты, использует инновационный подход к микрофинансам, проводит исследования, собирает и публикует данные, защищает и обучает.
Как известно, «благими намерениями устлана дорога в ад». Поэтому стимулирование экономического роста и развитие производительных ресурсов чаще всего заканчиваются продолжительной финансовой репрессией. В западной экономической литературе финансовая репрессия определяется как набор политических мер, законов, формальных инструкций и неофициальных средств регулирования, искажающих финансовые цены, - процентные ставки и валютный курс, - и делающих невозможным полную реализацию потенциала финансового посредничества. Управляемым объектом, подвергающимся репрессии, выступает финансовый сектор экономики, прежде всего коммерческие банки, а управляющим объектом - правительство либо центральный банк.
С инструментальной точки зрения репрессия ограничивает финансовые операции посредством прямого запрещения, количественного лимитирования или процедуры официального одобрения. Инструменты финансовой репрессии - это преимущественно административные или прямые инструменты центрального банка, которые непосредственно влияют на операционную цель денежно-кредитной-политики. Используя прямые инструменты, центральный банк задает или ограничивает значение ценовой либо количественной переменной денежно-кредитной политики, в то время как косвенные (рыночные) инструменты позволяют ему влиять на операционную цель опосредованно, через изменение рыночной конъюнктуры.
До 1970-х гг. абсолютное большинство центральных банков промышленно развитых стран придерживалось прямых инструментов, однако с начала 1980-х гг. перешло на косвенные инструменты. В 1990-х гг. за ними последовали также денежные власти развивающихся стран и государств с переходной экономикой.
Признаками успешной финансовой репрессии считаются увеличение спроса на кредиты и медленный рост внутренних сбережений. Этого можно добиться достаточно простой тактикой репрессирования. В первую очередь центральный банк навязывает частным банкам обязательства по выкупу госдолга, высокие резервные требования или уставной коэффициент ликвидности, которые искусственно создают повышенный спрос на государственные ценные бумаги. Переток капитала из одного сектора финансового рынка в другой вызывает дефицит кредитов в экономике, и правительство начинает рационировать кредитные ресурсы при административном управлении процентными ставками. Низкая доходность на внутреннем финансовом рынке вынуждает сберегателей искать более привлекательные варианты размещения своих средств, прежде всего за рубежом. В ответ правительство вводит контроль за движением капитала и валютное регулирование, препятствующие экспорту капитала из страны. Таким образом, селективная или секторальная кредитная политика наряду с контролем за движением капитала и валютным регулированием являются типичными компонентами финансовой репрессии.
Теоретическое обоснование финансовой репресии восходит корнями к кейнсианству с его активным вмешательством государства в экономику. Большинство современных специалистов по проблемам экономического развития, среди которых Рудигер Дорнбуш, Уильям Истерли и Аарон Торнелл, склоняются к мысли, что финансовая репрессия используется отнюдь не в целях повышения благосостояния общества, а для покрытия расходов госбюджета. Если прямые инструменты налоговой политики отказываются работать, например, из-за уклонения от налогов, правительству ничего не остается, как прибегнуть к косвенным налогам на финансовый сектор, инфляционному налогу или их комбинации. Рестрикции, наложенные на банки, позволяют без особого труда компенсировать слабую налогово-бюджетную политику. Вводя большие резервные требования или обязательства по выкупу госдолга, власти получают доходы от сеньоража, постепенно выкачивая ресурсы из банковской системы.
Высокая эффективность финансовой репрессии может быть достигнута тогда, когда ее инструменты увеличивают спрос на деньги. Кроме того, во избежание накопления избыточного госдолга необходим контроль за процентными ставками, по которым финансируется бюджет. Чтобы деньги банков не перетекли на другие финансовые рынки, их зажимают различными налогами и ограничениями. Центральный банк, участвуя в финансовой репрессии, проводит не свойственные ему квазифискальные операции, которые напрямую не связаны с бюджетом, но способствуют его наполнению. По выражению экспертов Лондонской школы экономики, «близорукие правительства во многих случаях эффективно используют свои центральные банки как фискально-молочную корову».
Властям легче достичь целей «развития», если перераспределение финансовых ресурсов, которым ведает банковская система, будет находиться в руках государства. Можно выделить два подхода к участию государства на финансовых рынках. Первый, преимущественно оптимистический, представлен работами гарвардского экономиста 1960-х гг. А. Гершенкрона, изучавшего проблему финансирования экономического роста. Он доказывал, что частные коммерческие банки оказались главным средством перераспределения ресурсов в странах, проходивших индустриализацию во второй половине XIX в. Однако в некоторых странах частные банки не достигли уровня развития, необходимого для содействия росту промышленности: «Дефицит капитала в России был таким, что никакая банковская система не могла преуспеть в сборе достаточных ресурсов для финансирования крупномасштабной индустриализации; стандарты честности в бизнесе были столь бедственно низки, а недоверие общества столь велико, что ни один банк не мог надеяться привлечь даже те маленькие денежные средства, что были доступны, и ни один банк не мог успешно участвовать в политике долгосрочного кредитования в экономике, где мошенническое банкротство было поднято на высоту обычной деловой практики».
В таких странах правительство могло стимулировать финансовое и экономическое развитие только через развитие собственной системы банковских учреждений, и государство с успехом брало на себя функции промышленных банков. В дальнейшем тоталитарный режим, образовавшийся на месте распада Российской империи, унаследовал систему госбанков. Идея госбанковской системы стала широко распространена во всем мире с 1960-х гг. Преимуществом госбанков над частными банками оправдывали национализацию коммерческих банков в Африке, Азии и Латинской Америке.
Наиболее типичный пример распределительной системы госбанков представляют банковские системы стран советского блока. В Китае Народный банк длительное время был единственным банком страны, в обязанности которого входила выдача ссуд определенным секторам экономики и госпредприятиям по административным процентным ставкам. После 1978 г. в КНР была воссоздана система частных банков, однако денежные власти продолжают проводить некоторые коммерческие операции. В законе о центральном банке от 1995 г. ему приписаны функции управления финансовыми учреждениями и контроля за финансовыми рынками. Аналогичная ситуация наблюдалась во Вьетнаме, за исключением того, что возврат к системе частных банков произошел в 1986 г., но только в 1998 г. центральный банк уступил свои коммерческие функции частным банкам.
Вторая точка зрения на госбанки, пессимистическая, возникла в конце 1970-х гг. как реакция на недостатки централизованной системы распределения финансовых ресурсов. Экономисты Янош Корнай и Андрей Шлейфер указывали, что госсобственность на систему финансового распределения политизирует использование ресурсов ради получения голосов на выборах или взимания взяток, смягчает естественные бюджетные ограничения и понижает экономическую эффективность распределения. Некомпетентность, коррупция и бюрократия - вот следствия финансового госраспределения.
Тем не менее госбанки по сей день продолжают оставаться обычным явлением. Согласно исследованиям в среднем во всем мире 42% капитала десяти крупнейших банков страны принадлежит правительству. Госбанки занимают заметное место в банковских системах даже таких стран, как Бельгия, Италия, Австрия, Германия, Финляндия и Норвегия. Что уж говорить о бедных странах, где преобладает правительственная собственность на банки. Система госбанков, как правило, характерна для стран, где плохо с правами собственности, слаборазвитая финансовая система и государство повсеместно вмешивается в экономику.
Учитывая столь неутешительные «успехи» системы госбанков, большинство стран стремится перейти на систему частных банков. Если в конце 1980-х гг. доля госбанков в совокупных банковских активах и пассивах развивающихся стран составляла более 50%, то в ходе приватизации 1990-х гг. ситуация кардинально изменилась. К 2001 г. доля госбанков в совокупных активах банковской системы стран Центральной и Восточной Европы сократилась до 20%, а в Латинской Америке - до 15%. В нескольких странах Юго-Восточной Азии сектор госбанков, наоборот, увеличился. Вследствие азиатского финансового кризиса власти Индонезии, Южной Кореи и Таиланда приняли решение в течение 1998-1999 гг. провести национализацию ряда слабых коммерческих банков, чей размер не позволял их обанкротить. Правда, национализация носит временный характер, и правительства стран Юго-Восточной Азии обещают вернуть банки в состав частного сектора так быстро, насколько это позволят обстоятельства.
В начале 1970-х гг. в развивающихся странах начали широко распространяться программы поддержки аграрно-промышленного сектора, прежде всего мелких фермеров. Эти программы строились на селективной кредитной политике, в комплекс которой входили:
Развивающиеся страны прибегли к селективной кредитной политике в основном из-за слабости внутренних финансовых рынков, неспособных самостоятельно распределить денежные ресурсы в приоритетных направлениях. В соответствии со схемами директивного кредитования коммерческие банки были обязаны направлять определенную долю своих кредитных ресурсов в отрасли экономики, указанные правительством. Как правило, администрирование финансовых ресурсов происходило через центральный банк.
В Индии, Непале, Пакистане и на Филиппинах на протяжении десятилетий продолжается рационирование кредитов. На Филиппинах целевые кредиты в настоящее время играют незначительную роль, однако в первых трех странах от банков все еще требуют направлять большую долю кредитов в сельское хозяйство. В Индии применяется типовая для развивающихся стран схема директивного кредитования. Все коммерческие и региональные сельскохозяйственные банки обязаны предоставлять 40% нетто-кредитов в приоритетные сектора. Из них 18% идет в аграрно-промышленный сектор, 10%о - «слабым» ссудополучателям вроде мелких фермеров, ремесленников и чернорабочих, а оставшиеся 12% распределяются среди вышеперечисленных категорий заемщиков по усмотрению банка. Кроме того, в Индии в 1982 г. был создан Национальный банк аграрного хозяйства и сельского развития, через который центральный банк проводил рефинансирование отрасли по так называемым «концессионным» процентным ставкам. В Папуа - Новой Гвинее и Вануату правительства также обладают банками, специализирующимися на сельском хозяйстве. В Киргизии и Вьетнаме отсутствует рационирование кредитов, но зато существуют программы целевых кредитов, созданы финансовые институты, субсидирующие аграрный сектор.
В КНР распределение кредитных ресурсов происходит в соответствии с ежегодным планом централизованного кредитования, который рассчитывается исходя из Госплана роста объемов производства. Китайский народный банк определяет совокупные и секторальные масштабы кредитования, а банки следуют его инструкциям. В 1998 г. китайские власти объявили об отказе от плана централизованного кредитования, однако нормирование кредитов продолжается до сих пор. По оценке Народного банка, банки будут готовы к коммерческому кредитованию не ранее 2006 г.
Говоря о результатах селективной политики, необходимо отметить, что, с одной стороны, она привела к изменению кредитных потоков в экономике, в частности происходило расширение кредитования мелких предприятий, банковские услуги стали доступны в отдаленных уголках страны. С другой стороны, льготные ставки кредитования обусловили необходимость их субсидирования за счет займов международных финансовых организаций, бюджетных средств и других источников, что неизбежно негативно отражалось на финансовой системе.
Как показывают международные исследования, директивные кредиты снижают ее устойчивость. Большинство дешевых кредитов обратно не возвращается - по оценке азиатского Фонда развития сотрудничества, от 50% до 75% выданных ссуд в КНР, Индии, Непале и Пакистане априори были безнадежными. Как правило, по целевым кредитам действовали потолки процентных ставок, в результате чего селективная политика не самым лучшим образом сказывается на финансовом положении банков. Если рефинансирование шло через центральный банк, директивные кредиты образовывали в его балансе бреши, которые устранялись за счет денежной эмиссии. Заемные средства часто использовались не по назначению и попадали в руки не бедных, а состоятельных фермерских хозяйств. В целом селективная кредитная политика не способствовала ни снижению нищеты и безработицы, ни развитию отсталых секторов экономики.
Контроль за процентными ставками заключается в директивном установлении минимальной ставки по депозитам и максимальной ставки по кредитам. Минимальные депозитные ставки находятся на уровне или с небольшой премией к ставке рефинансирования. Максимальная кредитная ставка привязывается либо к депозитной ставке, либо к ставке рефинансирования. С помощью контроля за процентными ставками власти регулируют издержки привлечения капитала для заемщиков и прибыльность банковского сектора. Прямые ограничения процентных ставок широко используются на ранних этапах рыночного развития. Например, Банк Кореи в период промышленной экспансии в 1960-1980 гг. устанавливал максимальную ставку по каждому виду кредитов и депозитов частных банков. В конце 1988 г. произошло дерегулирование процентных ставок, ограничения остались только на верхний предел ставки по депозитам со срочностью более двух лет.
В настоящее время контроль за процентными ставками применяется в Индии, Непале, Китае и Вьетнаме. Хотя большинство ограничений процентных ставок в Индии уже снято, коммерческие банки не могут устанавливать по мелким кредитам до 200 тыс. рупий (около 4700 долл.) ставку выше, чем ставка для первоклассных заемщиков (prime lending rate). В Непале коммерческие банки обязаны публиковать сведения о своих процентных ставках, и их вариация не может превышать 1% по депозитам и 2% по кредитам для любой категории заемщиков. В Китае Народный банк каждый год назначает процентные ставки для банков. Максимальная кредитная ставка для малого бизнеса не должна превышать дозволенный верхний уровень более чем в 1,2 раза. Во Вьетнаме депозитные и кредитные ставки также находятся во власти центрального банка.
Во всех перечисленных случаях, регулируя временную структуру процентных ставок, денежные власти стремятся обеспечить свободный доступ бедных слоев населения и малого бизнеса к кредитным услугам с минимальными издержками. Однако потолки процентных ставок столь низки, что процентные платежи по кредитам не покрывают даже операционных расходов банков. Неудивительно, что коммерческие структуры пытаются всяческими путями уклониться от работы с нежелательными клиентами. Кроме того, дешевизна кредитов не дает небанковским финансовым организациям выйти на кредитный рынок и конкурировать с банками, что сдерживает развитие финансовой системы.
В то же время власти опасаются дерегулировать процентные ставки из-за некредитоспособности заемщиков и слабости банков. В КНР, например, банковская система увязла в безнадежных кредитах, объем которых достигает 20% совокупных активов банков. Большая часть невоз-вращенных кредитов приходится на государственные предприятия. Либерализация и последующий рост процентных ставок неизбежно приведут к дефолту, отсутствию дальнейшего финансирования производства и краху сектора госпредприятий. Это в свою очередь может вызвать банковский кризис и иметь самые серьезные последствия для госбюджета и экономики страны в целом.
В течение 1990-х гг. наблюдался отход центральных банков от контроля за процентными ставками. Это обусловлено тем, что выгоды от введения ограничений можно извлекать на протяжении недолгого периода времени, зато отрицательные последствия рестрикций весьма значительны. Низкие депозитные ставки являются причиной размещения свободных денежных средств не в виде депозитов, а в других формах, прежде всего в инструментах небанковских финансовых организаций и зарубежных активах. Фиксация максимальной кредитной ставки приводит к одинаковым условиям кредитования и снижает банковскую конкуренцию. Постепенно банковский сектор теряет свою ресурсную базу, возникают искажения в ценообразовании на финансовые активы и стабильность финансовой системы снижается.
В России, как и во многих других странах, экономика подвергается финансовой репрессии. Правда, ее нередко прячут под привлекательными вывесками, например «промышленная политика», «сельскохозяйственная политика» или «меры по снижению денежной нестабильности». Отечественные власти прибегают как к явной, так и скрытой форме репрессии. Явная финансовая репрессия основывается на официально признанных инструментах регулирования, в то время как скрытая - на манипулировании рыночной конъюнктурой.
Явной финансовой репрессии банковский сектор подвергается посредством резервных требований. С 1 января 2000 г. Банк России не пересматривал резервные требования. Норматив обязательных резервов по рублевым счетам юридических лиц и по счетам юридических и физических лиц в иностранной валюте в настоящее время составляет 10%, а по рублевым вкладам физических лиц - 7%. Нельзя сказать, что норматив резервирования непомерно высок, в странах Центральной и Восточной Европы среднее значение коэффициента резервирования равно 8,3%. Однако бывшие коллеги России по советскому блоку претендуют на членство в еврозоне и в ближайшее время приведут стандарты резервных требований в соответствие с требованиями Европейского Центрального банка: снизят резервный коэффициент до 2%.
Выплаты по резервам российских банков, несмотря на дебаты в банковском сообществе, не производятся, усреднение не применяется и форма хранения резервов оставляет желать лучшего - беспроцентные счета в ЦБ РФ. В результате потери, которые несет отечественная банковская система, с учетом инфляции составляют 30,56 млрд руб. в год (все расчеты сделаны на конец 2001 г.).
Кроме того, на банковский сектор налагаются ограничения по процентным ставкам. Кредитная ставка по ссудам частному сектору не может превышать ставку рефинансирования, в противном случае процентные платежи облагаются дополнительным налогом. Хотя количественно оценить последствия данной меры довольно сложно, тем не менее очевидно, что она препятствует развитию финансовой системы. Прежде всего страдают долгосрочное кредитование и рынок ипотечных ссуд, ставки которого никак не могут превышать 23% годовых.
В отечественной государственной политике можно найти также элементы селективной кредитной политики. В государственном бюджете неуклонно закладываются расходы под названием «государственные услуги народному хозяйству». В 2001 г. в федеральном бюджете эти услуги составили 1,3% ВВП, а в бюджете расширенного правительства -7,4% ВВП. В «услуги народному хозяйству» входит выделение средств для промышленности, энергетики, строительства и сельского хозяйства, включая Фонд льготного кредитования аграрно-промышленного комплекса на 0,12% ВВП.
Посредством скрытой репрессии государство манипулирует конъюнктурой финансового рынка, чтобы перераспределить ресурсы экономики в свою пользу. В России главная цель скрытой репрессии - субсидирование государственного бюджета за счет средств банковского сектора. Оно осуществляется благодаря отрицательным процентным ставкам по государственным долговым обязательствам. Банку России не без помощи госбанков с 1998 г. удается удерживать процентные ставки по ГКО на крайне низком уровне. Средневзвешенная номинальная доходность в годовом исчислении на рынке госдолга в 2001 г. составляла 16,2%, что при инфляции в 18,6% дает реальную доходность в 2,4%. В результате реальные потери банковского сектора от портфеля государственных обязательств достигают 15,13 млрд руб. в год.
Отрицательные реальные процентные ставки на рынке госдолга не в последнюю очередь поддерживаются за счет низкой доходности депозитов в Банке России. Номинальная процентная ставка по месячным и трехмесячным депозитам Банка России из расчета сложного процента за год равна, соответственно, 14,93% и 15,31%. Если принять во внимание
объем депозитов на счетах в ЦБ РФ, то ежегодно банковская система из-за отрицательной реальной ставки теряет 790 млн руб.
Банки «не остаются в долгу» и перекладывают бремя отрицательных ставок на вкладчиков. На протяжении уже многих лет процентная ставка по банковским вкладам уступает инфляции. Рублевые депозиты приносят отрицательный доход, вкладчики «проедают» свои деньги со скоростью порядка 10% в год. Общие потери физических лиц от отрицательных банковских ставок составляют 6,7 млрд руб., юридических лиц - 852 млн руб., а банков - 39 млн руб. в год. Неудивительно, что население предпочитает хранить сбережения в долларах. В 2001 г. на покупку валюты ушло 300,8 млрд руб., или 6,1% доходов населения. Во вторую очередь отложенные деньги несут в банки и вкладывают в ценные бумаги. На эти цели было израсходовано 196,4 млрд руб., или 4% доходов населения. Наконец, оставшаяся часть заработка в 104,0 млрд руб., или 2,1% доходов населения, сохраняется в виде наличных средств.
Подведем итоги ориентировочных расчетов потерь от финансовой репрессии в РФ. Реальные совокупные потери от репрессии составляют 54,02 млрд руб., или всего 0,0006% ВВП! Насколько правдоподобна приведенная оценка? Количественно финансовую репрессию нередко оценивают через инфляционный налог или сеньораж, взимаемый с финансовой системы. Автором были проведены расчеты доходов Банка России от сеньоража за период с 1998 по 2000 г. Под понятием «доходы от сеньоража» подразумевалась сумма всех доходов, возникающих вследствие монопольного права на проведение денежно-кредитной политики. В методологическом плане была использована концепция сеньоража, предложенная М. Клейном и М. Нейманом, которая определяет сеньораж как сумму денежного сеньоража, доходов центрального банка от финансовых операций и выручки от продажи международных активов. Расчет показывает, что реальные доходы от сеньоража в РФ составляют около 0,00001% - 0,00003% ВВП. Иными словами, оценки потерь от репрессии и доходов от сеньоража очень близки. Таким образом, несмотря на наличие формальных признаков финансовой репрессии, в российской экономике она фактически никакой роли не играет.
С.Р. МОИСЕЕВ, кафедра «Теории рыночной экономики и инвестирования» Московского государственного университета
экономики, статистики и информатики (МЭСИ).
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
Классика сбережений - вклад в банке. Услуги на рынке валютных обменов FOREX. Дилинговые центры FOREX. Стратегии управления инвестиционным портфелем. Оптимальный выбор — фьючерсы. Отечественный рынок производных финансовых инструментов. Есть ли вечные ценности или имеет ли смысл инвестировать в золото, серебро, платину и платиноиды? Модели ипотечного кредитования и перспективы их применения. Зарубежная недвижимость. Домик у моря. Инфляция или укрепление рубля: какое из зол меньше? Золото как инструмент оптимизации инвестиционного портфеля.
Патентная неизбежность для малого бизнеса
Ипотека: монополия или конкуренция
425 000 000 клиентов Facebook, которые не приносят доход
Первичный и вторичный рынки ценных бумаг
Что должен знать клиент, прежде чем заключить договор с банком
Инновационные программы должны быть подвергнуты "усушке"
Ипотека. Сегодня это слово у всех на слуху. Однако далеко не все знают...
Лучше банка может быть только… брокер!
Виды инвестиционных качеств ценных бумаг и методы их оценки
Visa или MasterCard? Карту какой платежной системы выбрать?
Кто на свете всех богаче? Анализ роста благосостояния в мире.